Открытия в области физики и применение физических эффектов и моделей в других областях деятельности
Последние годы жизни творческой личности
X
Томас Кун вместе с помощниками, приступив к работе в 1962 году, собрал 175 интервью великих физиков.
При этом не всегда можно было «… ограничиться всего одной встречей, когда перекрестному «допросу» подвергались ведущие деятели квантового мятежа? Появились многодневные серии бесед. На самую длинную не поскупился Вернер Гейзенберг: 12 интервью - 20-часовой разговор - 300 страниц тесной машинописи без интервалов. Нильс Бор дал 5 интервью - 7 часов крутилась плёнка, записывая его голос. И Поль Дирак дал 5 интервью. Макс Борн - 3. Роберт Оппенгеймер - 3... Оттого-то и выстроились в сейфе архива бесценные папки числом 175».
Данин Д.С., Вероятностный мир, М., «Знание», 1981 г., с. 11.
Изначально дело обстояло так:
«...В августе 1960 года встретились в университете Беркли, штат Калифорния, пятеро учёных. Вместе их свела наша хорошая история. Точнее - беспокойная мысль, что она покуда не написана. Ещё точнее - тревога: как бы не исчезли с течением времени её документальные следы и как бы не пропали для будущих поколений живые свидетельства её непосредственных участников.
Кажется, впервые за всю историй естествознания совсем коротенький период его роста - три десятилетия! - удостаивался такой тревоги. Или иначе – такого преданного внимания. Но не стоит думать, будто в Беркли встретилась группа вышедших в отставку ветеранов, честолюбиво обеспокоенных собственным бессмертием. Да нет же! Собралась маленькая группа деятельных физиков-философов-историков из разряда тех, что сегодня благодарно сознают себя духовными наследниками квантовой революции. Благодарно... В этом всё дело. Они были единодушны в оценке её вклада в человеческое познание. «Тут не нашлось бы параллели за последние три столетия» - так позднее выразил общее мнение инициатор встречи в Беркли, известный физик-теоретик Джон Арчибальд Уилер.
Не было ничего исключительного в столь высокой оценке недавно минувшей поры. Чувства собравшихся в Беркли разделили бы все их коллеги во всех университетских центрах мира. Но те пятеро решили действовать! И с их августовского совещания началась подготовка к гигантской трёхлетней работе, для которой не нашлось бы параллели в истории научных архивов. А через четыре месяца одно печальное событие заставило ускорить все приготовления: 5 января 1961 года в Вене скончался семидесятитрехлетний Эрвин Шредингер - создатель волновой механики микромира.
- Слышите, по ком звонит колокол? - сказал Уилер, возглавивший архивный комитет. - Время не ждёт.
Его поняли с полуслова. Все помнили о недавних утратах: в 1954 году ушёл Энрико Ферми, в 1955-м - Альберт Эйнштейн, в 1957-м - Джон фон Нейман, в 1958-м - Вольфганг Паули, в 1960-м - Абрам Фёдорович Иоффе...
А теперь ещё один из видных деятелей «эпохи бури и натиска» унёс с собою нерассказанной целую главу истории квантовых идей. Разумеется, многое расскажет переписка Шредингера. Дневники. Блокноты. Конспекты лекций. Рукописи статей. Черновые наброски. Словом, то, что окажется сохранившимся в его личном архиве, у фрау Шредингер, и в архивах его корреспондентов. А берёг ли он свои бумаги? Хранил ли чужие письма? Оставлял ли копии собственных? Говорят, он был натурой неврастенической. Его обыкновения не предугадать. А в гитлеровские времена он кочевал: Швейцария, Италия, Ирландия. Все ли уцелело в нелёгких переездах?.. Но сколько бы ни уцелело, всё равно с его смертью исчезала возможность записать живой рассказ выдающегося исследователя о пережитой им драме идей и страстей.
Колокол звонил. И каждый его удар оставлял навсегда незаполнимый пробел в ещё ненаписанной истории и в ещё несобранном архиве источников для будущих историков. Ныне возникший пробел, связанный с именем Шредингера, бил таким же зияющим, как пробелы с именами Эйнштейна, Паули, Ферми... Тем более чувствительным он был, что запись живых свидетельств стояла главным пунктом в программе создания архива... «Это было первостепенным оправданием всего проекта», - написали впоследствии исполнители программы, которыми руководил высокосведущий историк физики Томас Кун.
Они установили: на свете ещё здравствовали почти сто ветеранов квантовой революции - теоретиков и экспериментаторов равного масштаба и разных школ, некогда работавших вместе в старых научных центрах Европы и Америки. Теперь - спустя десятилетия - их нужно было чаще всего разыскивать в разных уголках земного шара. Моделью могли послужить изгнаннические судьбы двух крупнейших геттингенских исследователей - Макса Борна и Джеймса Франка: ныне, после второй мировой войны, первый обосновался в южногерманском Бад-Пирмонте, а второй - в массачусетском Фалмуте».
Данин Д.С., Вероятностный мир, М., «Знание», 1981 г., с. 8-10.
